Реквием по «Жемчужине»

Жил-был при советской власти принадлежавший НИИ Гипрокаучук пансионат «Жемчужина», располагавшийся рядом с посёлком «Летчик-испытатель» и Домом Творчества Кинематографистов в Икше, близ деревни Пчёлка.

Построен он был между 1953 и 1983 годами (точнее сказать не могу) при тогдашнем директоре Государственного проектного и научно-исследовательского института промышленности синтетического каучука Александре Фёдоровиче Зиновьеве — для сотрудников института. Впрочем, пробираться туда на отдых случалось и работникам других НИИ и трестов. Мне довелось отдыхать там в детстве раз 5 с 1985 по 1995 год. Помню, как в 1986-м пансионат принимал беженцев из Чернобыля…

Во второй половине 1990-х годов «Жемчужину» по причине нерентабельности закрыли, с тех пор в интернет было замечено несколько объявлений о его продаже, но покупателей, очевидно, так и не нашлось. Около 2007 года бывшие хозяева сняли последнюю охрану (единственного сторожа, отгонявшего бандерлогов от корпуса), и вот что в результате получилось…

Дорожка к главному входу заросла настоящими джунглями, через которые без мачете не пробиться, так что иду в обход.

Руины пансионата Жемчужина, Икша. Вид с главного входа.

Вот он, главный вход в пансионат. Над козырьком подъезда — бывшие просторные холлы, где отдыхающие когда-то играли в шашки и смотрели телевизор (телевизоров было 2 или 3 на 5 этажей, в номерах такие буржуйские излишества отсутствовали. Хотя, возможно, в люксах и были — теперь уже не упомнить).

Люксы размещались на третьем или четвёртом ярусе, а на первом были номера категории «удобства на этаже».

Здание ориентировано окнами на восток и запад, и западные номера считались более удачными, поскольку в них было светлее и меньше донимали комары. Восточная же сторона выходила на еловые лесопосадки, и там, что называется, держите марлю наготове (да, раньше отдыхать ездили со своим отрезом марли и с канцелярскими кнопками, чтобы приколоть этот отрез на окно; противомоскитных сеток советская промышленность не выпускала, а из репеллентов, безопасных для жизни, предлагала разве что одеколон «Гвоздика», искренне уверяя, что он отпугивает насекомых).

Чаще всего в пансионат приезжали с детьми (дачные участки и деревенские бабушки были не у всех, да и с морем отношения не всегда складывались: например, мои родители считали, что Чёрное море — это гадость и грязь; и, когда я двадцать лет спустя всё же на это самое море попала, то, заливаясь аллергическими соплями до колен, очень с этой точкой зрения соглашалась)). Так о чём это я? О детях. Для них были выстроены целых три детских площадки с деревянными домиками, качелями и прочими изысками. И вот что от всего этого осталось.

Кстати, западные номера были хороши ещё и тем, что можно было, не вылезая из номера, контролировать своё чадо, резвящееся на детской площадке.

Вот как эти домики выглядели в далёкие доперестроечные времена (фотография ч/б). Кстати, тоже я снимала. На «Зенит»

А теперь — увы… «Что было — быльё, что будет — бурьян…» © Э.Н.

Кстати, о бурьяне: вот он заполонил мозаичную клумбу у входа.

Зайдём в вестибюль. Когда-то стены покрывал ракушечник и шикарная блестящая мозаика, возле которой я могла стоять часами, почти не дыша. Очень было необычно для неискушённого детского глаза. Теперь — голый кирпич. Зубами, что ли всё это со стен отгрызали?

Заходим в вестибюль. Руины пансионата Жемчужина, Икша.

Лестница. Кому понадобились перила — тоже загадка. Справа — проход к лифтам и в длинную галерею, ведущую к столовой. Заглянем туда…

Ма-ма-да-ра-га-йя! Галерею вообще измельчили в труху. К лифтам не полезла, поскольку хлипкий дощатый пол внушал опасения. Что случилось с полом аутентичным — боюсь представить.

Повернём налево, посмотрим, что в номерах. А в номерах… упс! Нет самих номеров. Стен нет. Свистнули. А я-то за мозаику переживала…

Ой. Недоукраденный шкафчик. И ящик из-под шампанского. Отмечали удачный вынос стен, не иначе.

Разорённые балконы.

Обойдём здание кругом. По-моему, за стеклянной стеной был когда-то медпункт.

Вид с восточной стороны на лестничные пролёты.

А если обернуться — вокруг тёмный лес   На самом деле — лесопосадки, поскольку ёлки растут там ровными рядами. Но на количестве сыроежек происхождение леса никак не отражалось, собирали мы их регулярно и в немалых количествах, потом сушили на балконе на ниточках.

В тёмно-сером лесу... Икша.

Южная сторона здания.

На крыше — не поместившийся в кадр громоотвод, искренне удивлявший меня в детстве.

На его примере родители объясняли мне суть атмосферного электричества.

А здесь размещались библиотека (4 этаж), биллиардная (5 этаж) и ещё какие-то культурно-массовые заведения.

До сих пор не могу понять, почему в биллиардную не пускали детей до 18 лет. Однако ж, грозная табличка висела, и я её очень боялась, поэтому так и не увидела игрового стола.

Галерея и холл столовой.

Очень хотелось внутрь, но, поскольку я бродила там одна-одинёшенька, то не полезла. Мало ли что…

Обошла по кругу. Здесь был чёрный вход в столовку (вверх) и в буфет (вниз).

Сейчас столовские окна разбиты, внутри пусто. А когда-то здесь вполне пристойно кормили — с выбором. С утра на столе лежали меню и огрызки карандашей, и отдыхающие проставляли галочки напротив желаемых блюд на следующий день.

Окно в буфет. Тоже ничего не сохранилось. Вдобавок, непонятно, кому понадобилось оклеивать газетой стены. Ну да ладно. Что сказать о буфете? В памяти отложилось только, что там продавали газировку в поллитровых бутылках. Ну и, наверное, какие-то непритязательные сласти. Может, и пивом приторговывали — по малолетству была не в курсе

А возле этой стены всё той же столовой постоянно наблюдались любители тенниса: очень удобно было играть вдвоём на заасфальтированной площадке — или в одиночку об стену. Ну как умудрились побить стеклоблоки — кто скажет?

Столы для настольного тенниса на спортплощадке были не особенно популярны.

Ну, с самим пансионатом закончили, пойдём на пляж. Туда вела через лес, мимо дач лётчиков-испытателей асфальтированная дорожка длиною, наверное, с полкилометра. И в детстве не казалось, что это далеко.

В дачном посёлке в те далёкие времена стояла местная достопримечательность — не доживший до наших дней Домик лётчика-испытателя и авиаконструктора Алексея Пьецуха (© фото из личного архива Дикой Кошки), выстроенный им собственноручно из бутылок.

Идём дальше. По правую сторону тропинки в лесу расположился ангар. Когда-то он был заперт и неприступен. Было непонятно, для чего он вообще используется. Лодки туда на зиму стаскивать — от воды далековато, было и поближе помещение. Вроде, катер чей-то там видели, но вряд ли для катера строили такую махину. Теперь ангар без стеснения предъявляет любопытствующим свои внутренности. Непонятная будка недалеко от ангара.

Продвигаемся к берегу Икшинского водохранилища, точнее — одного из его ответвлений. Несколько восточнее от этого места находится устье речки Икшанки. Ну, а здесь — разобранная на досочки или просто сгнившая пристань. Отсюда отдыхающие отчаливали на взятых напрокат лодках и водных велосипедах (это позже мы узнали модное слово «катамаран», а тогда — педали есть, значит велосипед).

А на берегу раскинулся эллинг — ангар для хранения лодок (ворота справа) и жилые помещения (двери слева) в одном флаконе. Дополнительное место для отдыха советских граждан, подконтрольное администрации «Жемчужины». Удобств здесь было поменьше, чем в пансионате, кормёжка не предоставлялась, но народ не брезговал, поскольку раздобыть себе путёвку в дом отдыха в те времена было ох как непросто, ибо джентльменов много, а мест — мало).

Заглянем внутрь. Ворота эллинга — это, пожалуй, единственное, что без проблем пережило годы запустения. Внутри тихо и пусто.

Лестница на веранду второго этажа, точнее, то, что от неё осталось. Поостереглась я по ней подниматься — шея дорога как память.

А вот излюбленное детское место для игр. Это вам не деревянные игрушки, прибитые к полу — это целая бетонная плита с полыми трубами внутри. Суровые советские дети, да. Интерес был в том, что прямо возле берега наличествовала глубина — пусть по колено, но для игр вполне достаточно. Можно и кораблики пускать, и просто возиться в воде. А волны, попадая в полости, издавали забавные чпокающие звуки.

Движемся дальше. На веранде эллинга, со стороны пляжа, на верёвках вечно сушилось бельё, и кто-то что-то готовил на маленьких плитках. Гордые обладатели пансионатских путёвок посматривали на полудиких собратьев свысока: их-то трёхразовое питание ждало в столовке, безо всяких усилий.

Старая ель — бессменный страж тропинки, ведущей к пляжу.

Пляж тут был травянистый, песок наличествовал только у самой воды. Все преспокойно валялись на травке, и никто не боялся клещей (о них вообще слыхом не слыхивали, поскольку государство стояло на страже здоровья граждан, и своевременно проводило тотальную антиклещевую обработку зелёных массивов). Дальше по берегу (забора тогда не было) находился ещё один пляж, принадлежавший Дому Творчества — странному заведению, которое пансионатом не было, а было, скорее, многоквартирным загородным домом для киноактёров. Но к нему мы ещё вернёмся.

За холмом обнаруживаем прудик, где когда-то ловили лягушек. Ничего противозаконного, кстати, с ними не делали: подержишь и отпустишь восвояси.

Прудик: Лягушачья радость.

Пора обратно. Эти воротца когда-то перегораживали подъезд к столовой. А за ними, во «внешнем мире», простирались колхозные поля, засеянные пшеницей. А теперь растут коттеджи.

В 1980-х годах поле выглядело вот так. За деревьями — Икшинское водохранилище.

А теперь всё застроено аккуратненькими домиками стоимостью по 20–40 миллионов деревянных. Здесь, по старой асфальтовой дорожке, проходит межа. Справа — зарастает «зелёнкой» советское прошлое, а слева щеголяет стрижеными газонами империалистическое будущее.

Дом творчества киноактёров, о котором я упоминала: даже в старые времена к нему было не принято приближаться. То ли территория охранялась, то ли просто из деликатности избегали беспокоить народных любимцев. Но, скорее, первое

А нам осталось лишь пройтись по дороге, ведущей к шоссе. По пути заснять раскуроченный щиток… абор, отгораживавший лесополосу от дороги… и водонапорную башню. Она тут, похоже, осталась самой нетронутой из сооружений.

Пансионат уже почти наверняка никто не восстановит, он обречён на медленное разрушение, зато по соседству с ним будет кипеть дачно-коттеджная жизнь.

Поля уже нарезаны на аккуратные наделы, и, по всей вероятности, за истекшее с момента посещения «Жемчужины» время (а была я там в 2010 году), уже застроены.

Выезжаем с пансионатской дорожки мимо ещё одной местной реликвии — одинокой сосны у перекрёстка. За ней — деревня Пчёлка. Поворот налево — на Москву.

Наше путешествие окончено, спасибо за внимание.

Первоисточник: Забытые в прошлом